<…> 3. О военной организации империи

     В работе много будет уделено внимания военным действиям между трапезундцами и их мусульманскими соседями. Поэтому следует сказать в этой связи несколько слов о военной организации империи. О ней известно очень немного, последующие сведения приводятся преимущественно по разработкам Э. Брайера с нашими добавлениями.[179] Вся территория империи была разделена на военно-административные единицы — банды (в ед. числе: bЂndon). Возможно, что в разные периоды число банд менялось, по крайней мере для XIV в. зафиксировано, как минимум, семь банд: Трикомия, Трапезунд, Мацука, Палеомацука, Гемора, Сирмена, Ризеон. Отдельной административной единицей значилась фема Великая Лазия, вероятно, единственная фема в административной структуре империи (см. Карту 2). Во главе банды стоял назначаемый императором кефали («начальник») или дука — военачальник и глава местной администрации.
     Главной военной силой империи были регулярные войска, скорее всего наемные. Их ядром, по всей видимости, были гвардейские подразделения (как, например, дворцовая василика аллагия). В состав императорского войска входили как конные, так и пешие подразделения.
     Некоторые подразделения трапезундской профессиональной армии (скорее всего гвардейские, дислоцировавшиеся в столице) носили «восточные» именования — амирджандары, хурджириоты, что, вероятно, указывает на то, что набирались они из «восточных» (скорее всего, тюркских) наемников. [180] Главная причина для создания таких подразделений из «иностранцев» крылась, по-видимому, в желании греков противопоставить враждебным им туркменам (чей стиль ведения войны, разумеется, обладал определенными особенностями) равноценного противника со своей стороны.[181] Один из понтийских источников фиксирует наличие отрядов mourtЂtoi — крещеных тюрок или отпрысков смешанных греко-тюркских браков.[182] Однако позже командные посты в этих «иностранных» контингентах перешли в руки местной греческой знати, что фиксируется, по крайней мере, в отношении амирджандаров. Клавихо в начале XV в. отметил, что понтийские «греки вооружаются луками и шпагами и другим оружием, как турки, и так же ездят верхом». Несомненно, что в этом и выразилось влияние военного дела тюрок, которые были не только в числе противников греков, но и их «братьев по оружию».[183]
     Не исключено, что в составе трапезундской армии были и другие «этнические» или, скорее, этно-территориальные ополчения. Так, Панарет упоминает «лазские» отряды, а Э. Брайер предположил, что существовали и чанские подразделения.[184] Действительно, в провинциях в моменты вражеского нашествия, возможно, вступало в действие нечто подобное закону «всеобщей военной повинности», на основе которой создавались местные ополчения. Такой вывод можно сделать из данных источников, по крайней мере в отношении банды Мацуки. Эти ополченцы из Мацуки, хотя и были вооружены хуже, чем регулярные части (источники именуют ополченцев «легковооруженными»), все же несколько раз, благодаря своей храбрости и победам, попали на страницы понтийских источников.[185] Возможно, в число этих ополченцев входили и отряды из зависимых крестьян (париков), которые, как предписывал один из императорских хрисовулов (1364 г.), должны были создавать монахи монастыря Сумела (Мацука) в случае атаки «агарян».[186] В Мацуке ополченские отряды, по всей видимости, в организационном плане были обособлены от регулярной аллагии — подразделений императорской армии, дислоцированных в провинции и подчинявшихся командующему банды.[187]
     Помимо императорских войск, собственными формированиями располагали знатные роды, как, например, Кавазиты, которым принадлежали и некоторые крепости на южной границе империи. Возможно, именно это обладание значительной военной силой, а также и опора на хорошо укрепленные родовые замки делала некоторые знатные фамилии империи столь влиятельными в дворцовых интригах.
В состав сухопутных подразделений, по сообщению одного из персидских хронистов XV в., входили и специальные орудия для осады городов и, возможно, огнестрельное оружие (см. гл. IV).[188]
Великие Комнины располагали военным флотом и, что примечательно, на протяжении всей истории империи были в состоянии содержать хотя бы небольшой контингент военных кораблей (для обедневшей Палеологовской Византии в XIV-XV вв. военный флот часто оказывался непозволительной роскошью).[189]
Самая большая численность трапезундской профессиональной армии, зафиксированная Панаретом, составляла более двух тысяч человек, конных и пеших (1367 г.). Ибн Биби сообщил однажды о трехтысячном отряде «румийцев», возможно, подразумевая под ним именно трапезундскую армию (см. гл. II).[190]
     В войсках вторгавшихся в империю тюрок, как правило, насчитывалось от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Однажды Панарет сообщил о двенадцатитысячном войске соседа и союзника империи эмира Тадж ал-Дина.[191] Исключением являлись армии Тимура в 1402 г. и   Мехмеда в 1461 г. — они насчитывали более сотни тысяч воинов (см. гл. IV и V). В подавляющем большинстве случаев масштабы военных столкновений на территории империи не были велики: военные действия велись чаще между несколькими сотнями, реже — несколькими тысячами воинов. Соответственно, как правило, относительно низки были и потери сторон в ходе этих столкновений (несколько человек, несколько десятков человек). Так, в одном из сражений императорская армия потеряла убитыми «42 ромея, павших же тюрок и тюрчанок, и тюрчат насчитывалось более чем сотня».[192]
 

179. Bryer A. Rural Society in Matzouka. P. 66-75 (V. Defence, land and the Ottoman inheritance); Idem. Shipping in the Empire of Trebizond // Manner's Mirror 1966. Vol. 52. P. 3-12 (=Idem. The Empire of Trebizond and the Pantos. № VIII). Много больше известно для этого периода об армиях Ласкарей и Палеологов, см. исчерпывающую сводку в: Bartusis M. The Late Byzantine Army. Arms and Society, 1204-1453. Philadelphia, 1992.
180. Шукуров Р. Тюрки на православном Понте. С. 99.
181. Эта логика срабатывала, в частности, в Румском султанате, в войска которого султаны набирали греков и «франков», чтобы дать адекватный отпор специфическим военным техникам своих византийских и армяно-франкских противников (подробнее см.: Cahen Cl. Pre-Ottoman Turkey. P. 231ff).
182. Pseudo-Kodinos. Traite des offices / Introduc., texte et traduc. par J. Verpeaux. P., 1966. P. 345 24, 348 61; Balivet M. Une dignite byzantine d'origine turque: le «Myrtaites» (Murta°tjv) // Idem. Byzantins et Ottomans: Relations, interaction, succession. Istanbul, 1999. P. 115-123.
183. Клавихо. С 122.
184. Bryer A. Rural Society in Matzouka. P. 72, note 56.
185. См., например: Libadenos. P. 112 107.
186. Miklosich F., Muller J. Acta et diplomata graeca. T, V. P. 280 11-14. Об этом см. также: Каждан А. П. Аграрные отношения в Византии XIII-XIV вв. М.,1952. С. 98.
187. Об аллагии как элементе палеологовской армии в эту эпоху см.: Bartusis M. The Megala Allagia and the Tzaousios: Aspects of Provincial Military Organization in Late Byzantium // REB. 1989. T. 47. P. 183-207.
188. Abu Bakr Tihrani. Т. 1. P. 90.
189. Bryer A. Shipping in the Empire of Trebizond...
190. Panaretos. P. 76; Ibn Bibi (Mukhtasar). P. 238.
191. Panaretos. P. 80 13-19.
192. Panaretos. P. 79 29-30.